Курляндии далекий свет-1 » Новости Уфы, главные новости Башкортостана / Bash-Portal.Ru

Шаулия Зулькарнаева

«Дорогая моя, радость моя! Вот выдалось свободное время, и спешу тебе сообщить, что я жив… Получил письмо от Рашита, бьёт врага беспощадно. А от Расима пока вестей нет. Письма здесь блуждают… …Освободили Спасское — Лутовиново. Здесь жил большой русский писатель. После войны обязательно прочту его книги… Целую. Люблю. Твой Нигмат.»»…дети мои, Рафаэль, Раит! Я так по вас соскучился. Мальчики мои, война кончится, гад будет задавлен, он уже драпает без оглядки, потому что мы втроём тут его бьём вместе с нашими храбрыми советскими «Алпамышами». А то, что вы то же хотите к нам… не надо… маленьких не берут. Вы нужны в тылу. Рафаэль, каждая твоя «пятёрка» — это «пуля» в лоб врагу. А то, что хорошо помогаешь колхозу — это «граната» под танки. Ты главный мужчина, дом на тебе. Мама, наша маленькая мама, тащит колхоз, это очень тяжело и ответственно быть замом председателя даже для мужчин… Если «рванёшь тайком ко мне» будет нехорошо, мама и брат просто без тебя пропадут, ты умный мальчик, подумай крепко, ладно! Скоро война закончится, ты просто не успеешь… Сиди дома, мне помогать не надо. Это тебе приказ! А приказ не обсуждается, понял! Врага гоним через земли Украины. Здесь когда-то жил великий поэт Шевченко. Это родина моего фронтового друга Николая Гавриловича Ярмака. Он из деревни с красивым названием Белка, что в Сумской области. Тоже учитель… Слушайтесь мамы. Ваш папа». «Украина… Вчера прошёл через руины одного населённого пункта. Ни одной «живой» хаты. С Ярмаком нашли скрипку, чудом уцелевшую… На привале сначала Николай, затем я играли на скрипке. Играли очень плохо, потому что огрубевшие за эти годы пальцы не слушались. И играть среди развалин и страданий, где рядом смерть было тяжело. Я, наверное, никогда больше взять в руки скрипку не смогу… …У одной хаты поднял чернильницу. Внутри булькали чернила. Она принадлежала, наверное, чьему — то сыну — ученику, как ты… Чернильница целёхонькая. А что сталось с её хозяином…? Проклятая эта война!.. Любящий вас всех ваш папа».»Родная моя! Колобочек ты мой золотой! Наверное, слушала сводку «Информбюро»? Слышала, что наши войска прорвали страшное кольцо Курской дуги? Я вышел из этой «жаровни» целым, Ярмак ранен в ногу. Раз я выдержал такой ад, буду жить! Вернусь!.. От этого дня останутся в памяти два невероятных случая. Возвращусь, расскажу… Твой Нигмат.» После войны он рассказал нам об этих случаях. Одним из них было то, что он в день сражения поседел, стал весь седой. Другой …невероятный. Относится, пожалуй, неподдающейся объяснению наукой явлению. Пока… «…твой муж — пехотинец жив. Теперь ноги мои ходят по Курляндии, где-то недалеко от Балтийского моря. Правда, его отсюда не видать, но какой — то прохладно- влажный запах, говорят, это морской, от него есть. Лето сорок четвёртого года здесь тёплое. В тихие моменты между боями слышно пение птиц. Им нипочём твоя война. Как-то спросил, каких видных писателей взрастила эта земля. Назвали много имён, но я их не запомнил — трудно для произношения, а одно — сразу запомнил, такое ласковое для уха, как слово «соловей» — Соломея. Гакифушенька, если родится у нас дочь, давай так её и назовём…? Целую, люблю. Твой Нигмат.»»Моя сладкая, моя радость! Знаю, сколько переживаний и бессонных ночей провела все эти месяцы, будучи в неведении. Из-за какого-то паршивого осколка, который «приласкал» так непутёво, пришлось некоторое время «дурака валять» в госпитале. Потому — то и «молчал». Сейчас, после трёх месяцев стало лучше, даже вот своими руками тебе пишу письмо. Жив, почти здоров, только контуженная голова болит. Сквозную рану так «залатали», что уже затянулась. Я теперь, как молодой, совсем новенький… Твой «турок».»…бои за город Шяуляй были ожесточённые. Шесть раз переходил из рук в руки: то немцы займут, то наши. Видя, как враг, руками — ногами изо всей силы за этот городок хватается, думал: «Мы, воюем, ладно, за землю нашей Родины, ты, гад, зачем так цепляешься за чужую?» Сначала это был удивительно красивый, старинный литовский город, утопающий в море зелени. Потом превратился в одни руины. Разрушился за один день, а ведь строили его годами. Исчезла красота, созданная веками. В этом и моё участие как командира роты… Твой Зулькарнай.»Автору этих строк — моему отцу в военном сорок четвёртом исполнилось пятьдесят два года. На других фронтах воевали два его старших сына — Рашит и Расим. Дома оставалась жена с двумя сыновьями. В одном из боёв за литовский город Шяуляй он был тяжело ранен. — Открываю глаза: белый — белый потолок с красивыми узорами, стены белые. Девушка, наклонившаяся надо мной, тоже в белом. О
на была какая-то неземная красавица, что подумал, на земле такие девушки не бывают. Видать, всё же тот свет есть, и я умер. Умер и попал в рай. А эта девушка — гурия. Меня на большее размышление не хватило, снова уплыл куда — то. Так несколько раз…- смеясь, рассказывал папа о своём состоянии в госпитале.

— В очередной раз, когда борьба между жизнью и смертью несколько ослабла, я понял, что я всё же жив и дал обет: если выживу и вернусь к себе на Урал, родится дочь — я в этом не сомневался! — назову её в честь этого города, изменив окончание слова на » ия».

Страница 1 из 3 | Следующая страница